Брусиловский прорыв

4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года русские войска в районе Луцка прорвали оборонительные линии австро-венгерской армии на фронте протяженностью 340 км. Это была самая яркая военная операция русской армии в ходе Первой мировой войны.

К лету 1916 года Первая мировая война приобрела ярко выраженный позиционный характер. Ни Германия с ее союзниками, ни страны Антанты не могли добиться решающего перевеса на фронтах и перейти в наступление. Не помогали ни новые технические средства ведения войны — танки и авиация, ни химическое оружие. Для русских армий 1915 год ознаменовался отступлением, в результате которого германские войска заняли Польшу, Галицию, часть Прибалтики и Белоруссии. Но в 1916 году русско-германский фронт оставался на линии, соединяющей Балтийское море с Черным.

В планах российского Верховного главнокомандования наступательные операции на лето 1916 года планировались только на севере и на западе. Юго-Западный фронт должен был занимать оборонительную позицию. Однако командующий фронтом генерал Алексей Алексеевич Брусилов предложил, чтобы и его части приняли участие в наступлении. Войска Юго-Западного фронта включали 40 пехотных и 15 кавалерийских дивизий, почти 2000 артиллерийских орудий, около 100 самолетов. Противостоящие австро-венгерские войска несколько уступали русским по численности и по количеству легких пушек, но в тяжелой артиллерии обладали многократным превосходством. Австрийская оборонительная линия состояла из железобетонных укреплений и проволочных заграждений, через которые шел электрический ток. В большом количестве были установлены мины, ловушки и рогатки. Глубина обороны противника местами достигала 9 километров. Австро-венгерские командующие считали свои укрепления неприступными, и даже всерьез рассматривали возможность снять некоторую часть войск для окончательного разгрома с Италии. Кстати, еще весной союзники по Антанте, ввиду крупного поражения итальянских войск, попросили Россию начать наступление как можно скорее.

В военной науке того времени было принято прорывать оборону, собрав в кулак максимальное количество войск и обеспечив подавляющее преимущество на узком участке фронта. Однако генерал Брусилов выдвинул новаторскую идею — вести атаку на всем, максимально широком фронте, что сковало бы силы противника и не дало возможности перебрасывать войска с одного участка на другой. Интересно, что вечером Алексею Алексеевичу передали распоряжение Николая II об изменении плана операции — атаке не по всему фронту, а лишь на его небольшом отрезке ударной группой. Брусилов категорически с этим не согласился. Однако ответ командующего Юго-Западным фронтом смогли передать царю только утром следующего дня, когда наступление уже началось, и, таким образом, брусиловский план наступления остался неизменным.

Наступлению войск Юго-Западного фронта предшествовала мощная многочасовая артиллерийская подготовка. Наступление началось ранним утром 4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года. Наступление войск происходило при поддержке самолетов, которые бомбили и обстреливали австро-венгерские позиции. В ходе наступления были опробованы и доказали свою эффективность новые тактические приемы наступательной операции. Так, атака проходила под прикрытием плотного артиллерийского огня. Как только наступающие части занимали передовые позиции противника, начинался артобстрел следующих рубежей обороны. Еще одна находка генерала Брусилова — атака «волнами» или «перекатами», когда первые волны наступающих занимают вражеские траншеи и закрепляются в них, а следующие волны «перекатываются» через уже взятые рубежи и идут дальше.

В результате наступательных действий только в первые несколько дней в плен попали свыше 200 000 австро-венгерских солдат и офицеров. Русская армия прорвала австрийскую оборону и за месяц с лишним продвинулась на 70-120 километров на фронте протяженностью 350 километров. Были заняты Буковина и Южная Галиция. Кажется невероятным, но в ходе Брусиловского наступления потери русских войск оказались в три раза меньше, чем австрийских (500 000 человек против 1 500 000), хотя по всем правилам соотношение должно быть противоположным (обороняющиеся, как правило, несут меньше потерь). Успех русских войск был настолько ошеломительным, что наступление получило название не по месту основных сражений (в районе города Луцка), а по имени своего «автора» — генерала Брусилова.

Брусиловский прорыв имел большое значение для дальнейшего хода Первой мировой войны. Для устранения «брусиловской угрозы» Германия и Австро-Венгрия сняли с западного и итальянского направления более 30 дивизий, что помогло выстоять союзникам — французам и итальянцам. Наступление генерала Брусилова открыло новый этап войны, когда инициатива стала переходить к странам Антанты.

В первой части поста мы рассмотрели почему именно А. А. Брусилов стал главным героем Первой мировой войны в советской историографии (ну а современная российская просто унаследовала от советской традицию возвеличивания не самого выдающегося из русских военачальников, но зато сделавшего "правильный" выбор в смутные годы Гражданской войны).
А во второй части я предлагаю разобраться с тем, насколько "победоносным" был так называемый "Брусиловский прорыв" и воспринимался ли он таковым его современниками.

В Первой мировой войне России вообще было мало чем похвастаться. На тех фронтах, где русская армия противостояла германской, каких-либо значительных успехов не было вообще.
Да, пожертвовав армиями Самсонова и Рененкампфа в Мазурских болотах Восточной Пруссии в августе-сентябре 1914 года , Россия, выполняя "союзнический долг", спасла от неминуемого поражения Францию и сорвала блестящий "план Шлиффена", в результате чего Германия так и не смогла избежать того, чего боялась больше всего - затяжной войны на два фронта.

Да, в том же 1914 году, когда еще не иссяк патриотический подъем, и войну назвали Второй Отечественной, русская армия, действуя против австро-венерской, заняла значительную часть Галиции.

Но все решительным образом изменилось в 1915 году, когда войска Центральных держав прорвали линию фронта на всем его протяжении и достаточно глубоко продвинулись вглубь российской территории.
Всё!
Вплоть до наступательной операции Юго-Западного фронта ("Брусиловского прорыва"), начавшейся 4 июня и закончившейся 27 октября 1916 года (даты по новому стилю), да и после этого никаких наступательных операций русская армия больше не проводила.

Исключением является, пожалуй, лишь успешные действия русской армии в Закавказье против турок.
Но, во-первых, победы над турками стали к этому времени настолько привычными, что как серьезный успех их никто в российском обществе и не воспринимал (ну да, снова взяли Карс и Ардаган, так их и в проигранной Крымской войне тоже брали, да что толку?). А во-вторых, русскими армиями в Закавказье командовал ни кто иной как Н. Н. Юденич , в отличие от А. А. Брусилова во время Гражданской войны сделавший "неправильный" выбор, поэтому известный не своми победами, а тем, что пытался "задушить революционный Петроград".

Впрочем, вернемся к "Брусиловскому прорыву".

Давайте посмотрим на карту наступательной операции Юго-Западного фронта в 1916 году:

Как-то не очень верится, что эта наступательная операция, как сейчас принято считать, нанесла "смертельную рану" Австро-Венгрии и поставила Центральные державы на грань поражения. Чтобы в этом убедится, достаточно посмотреть на общую карту Первой мировой войны и линию Восточного фронта по состоянию на лето-осень 1916 года (здесь я ее приводить не стану, и без того уже много карт).

О потерях сторон

По оценкам Брусилова , в ходе возглавляемой им наступательной операции потери противника составили около 2 миллионов человек (свыше 1,5 млн убитыми и ранеными и 450 тыс. пленными).

Но эти цифры совершенно неправдоподобны , они просто выдуманы "победоносным" генералом, чтобы оправдать провал своей операции.
На самом деле, согласно данным германской и австрийской военной статистики, которой доверия все же больше, чем мемуарам генерала-ренегата, за период с конца мая 1916-го и до конца года в полосе наступления русских армий Юго-Западного фронта, противник потерял около 850 тыс. человек , то есть почти в два с половиной раза меньше, чем указывает "победоносный" генерал.

А что же потери с русской стороны?
О них Брусилов "почему-то" умалчивает. А просто потому, что они составили, по данным Ставки, возглавляемой самим Николаем II, от 1,5 до 1,65 млн человек, то есть, в два раза больше, чем потерял противник!

О причинах первоначального успеха

Так называемый "Брусиловский прорыв" в начале операции действительно выглядел успешным (все-таки русские армии продвинулись вперед на 30 - 100 км по всей ширине 450-километрового фронта).
Но почему это стало возможным?
Да просто потому, что Брусилову удалось собрать на своем участке фронта намного превышающую по численности группировку войск. Австро-венгерская армия, и без того уступающая по своим боевым качествам от германской, на этом участке фронта была существенно ослаблена из-за просчетов венских стратегов, которые полагали, что после "катастрофы 1915 года" русские еще долгое время не придут в себя и не смогут предпринять каких-либо серьезных действий. Поэтому самые боеспособные австро-венгерские части были переброшены из Галиции в Италию, где намечалось наступление в районе Трентино.
На этом и строился рассчет Брусилова.
Но победное наступление русских армий под командованием Брусилова продолжалось ровно до тех пор, пока не стали прибывать с Итальянского и Французского фронтов самые боеспособные части противника. Вот тут-то все наступление и захлебнулось, причем, в собственной крови.

Провал? Да, провал.

Собственно и сам Брусилов признавал, что никаких стратегических результатов его операция не дала. Но, он, конечно же, в этом не виноват. Вся вина за провал операции, по мнению командующего Юго-Западным фронтом, лежит на Ставке и командующих другими фронтами (Западным и Северном), не поддержавших его усилия.
Да, они должны были ослабить свои фронты, противостоящие немцам, находящимся в опасной близости от Петрограда, чтобы помочь Брусилову в его авантюре!
Впрочем, признавая провал своей операции Брусилов замечает, что "вся Россия ликовала" , узнав об успехах его армий.

"Ликующая Россия"

Можете ли вы представить себе "ликующую Россию" в конце 1916 года?
Вот и я не могу.
Осенью 1916 года вместо победной эйфории, которой и быть не могло, и армию, и тыл, и все российское общество охватило уныние и недовольство власть предержащими.
1 (14) ноября 1916 года лидер партии кадетов П. Н. Милюков произнес с трибуны Государственной думы свою знаменитую речь, в которой заявил о потере обществом "веры в то, что эта власть может нас привести к победе" . Мало того, Милюков фактически открытыт текстом предъявил правительству обвинение в национальной измене. И это сразу же после "победоносного Брусиловского прорыва", который якобы нанес "смертельную рану" Австро-Венгрии и поставил противников России на грань скорого и неминуемого поражения?

Конечно же, к Милюкову может быть множество претензий, в том числе и о его связях с английской разведкой (причем, вполне обоснованных), но ведь англичане никак не были заинтересованы в поражении России, своего союзника, который для них в Первой мировой войне выполнял роль "пушечного мяса". Да и сам лидер кадетов, недаром прозванный "Милюковым-Дарданелльским", мечтал о "войне до победного конца".

К тому же, несмотря на то, что в этой знаменитой речи Милюкова не было ни одного доказательства предательства со стороны российского правительства, она вполне соответствовала настроениям большинства российской общественности. Это подтвердил в своих мемуарах В. В. Шульгин - один из лидеров монархической фракции: "Речь Милюкова была грубовата, но сильная. А главное, она совершенно соответствует настроению России" .

В мае немецко-австрийские войска нанесли сильное поражение итальянцам. В связи с этим руководство Антанты обратилось к Николаю II с просьбой ускорить начало наступления. Император решил не бросить друзей в беде и начать наступление на две недели раньше намеченного срока. Но командующий Юго-западным фронтом генерал Брусилов не терял времени даром. Назначенный на эту должность 17 марта он активно действовал. До начала наступления была произведена тщательная разведка позиций противника. Как и Суворов в свое время под Измаилом, он создал оборонительную полосу, похожую на полосу австро-германских укреплений и тренировал на ней солдат. Вообще Брусилов за свой короткий боевой опыт (1914-17) он показал себя еще одним Суворовым. Солдаты 8-й армии, которой он командовал до Юго-западного фронта, действительно любили своего генерала. Ведь чего стоит один приказ о разрешении ношения теплых вещей не положенных по уставу. И это когда в других частях, несмотря на сильный мороз, командиры всячески с этим боролись. А Галицийская битва, в которой 8-я армия несла минимальные потери, благодаря таланту генерала.

Кроме суворовских тренировок Брусилов ввел и кое-что новое. Удар должены были нанести не по одному, а по четырем направлениям. Таким образом противник не мог узнать направления главного удара. Кроме того исключалась ситуация с Верденом, когда в одно место, за счет других участков фронта, свозились все новые иновые подкрепления. Теперь австро-германцы не могли довести концентрацию своих сил в одной точке до очень большой цифры.

К моменту начала наступления Юго-Западный фронт имел некоторое преимущество перед противником в живой силе (573 тысячи штыков против 448) и полевой артиллерии (1770 орудий против 1301). Однако в тяжелой артиллерии, так необходимой для разрушения построенных долговременных сооружений, наши войска проигрывали в три раза (168 орудий против 545). Брусилов принял решение сконцентрировать войска в местах наступления чтобы иметь превосходство в пехоте в 2-1,5 раза и 1,5-1,7 раза в артиллерии.

22 мая 1916 года началось наступление русских войск. Желающие могут взглянуть на карту. Продвижение войск Северного и Западного фронтов не имели большого успеха. Зато Юго-Западный фронт отыгрался за их всех. Его наступление проходило настолько хорошо, что было решено считать луцкое направление главным. Кроме того Брусилову были выделены дополнительные войска. Одним из факторов, повлиявших на ход сражения, явилось то, что Брусилову противостояли венгерские говеды- ополченцы. По воспоминаниям современников они сдавались в плен полками, лишь только ситуация складывалась не в их пользу. Именно этим австрийские историки и пытались оправдать свое поражение. Они даже заявляли, что ни одна регулярная австрийская часть не была пленена. Обратное утверждают австрийские знамена, взятые у окруженных частей.

С первого дня прорыв происходил успешно. Прорвав 16-километровый участок под Луцком уже к 25 мая, русские войска расширили его до 70-80 километров и продвинулись вглубь на 25-35 километров. Такого успеха ни немцы, ни Франция с Англией не видели с 14-го года. Ко 2 июня была разгромлена 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда. Однако здесь закончились резервы, насчитывавшие 5 дивизий. Кроме того на помощь австрийцам пришли немцы, которые всегда были более воинственной нацией, чем венгры. Наступление на луцком направлении было остановлено. Без подддержки Западного фронта, который еще и не сдвинул свои войска, и новых частей дальнейшее продвижение было не возможно.

Во многом успех операции был определен новой тактикой русских войск. Около Мазурских болот немцы наступали колонами. В 1915 году они все еще ходили в атаку плотными цепями, так, что полк в глубину занимал несколько сот метров. Теперь же русские применили волны цепей. Смысл такого построения сводился к следующему: рота из 4 взводов разбивалась на 2 части. Первой цепью шли три взвода. За ними шел один взвод, обеспечивающий огневое прикрытие. Кроме перебежек в цепи, как это делается сейчас, осуществлялись перебежки цепей. Перед окопами противника цепи сливались и вместе шли на штурм позиций. В батальонном порядке пулеметы и специально выделенная рота так же осуществляли огневое прикрытие. Кроме того русские войска восприняли урок Великого Отступления 1915 года. Начинала бой артиллерия. Здесь русскими был впервые применен огневой вал. За валом шли возродившиеся после Петра Великого гренадеры или «чистильщики окопов». Специально созданные команды занимали окопы тогда, когда огневой вал уходил в тыл противника. В это время противник еще сидел в блиндажах. Один солдат одной гранатой таким образом мог очистить от противника район, занимаемый ротой. Однако здесь требовался тонкий расчет. Поспешивший гренадер рисковал наткнуться на огонь собственной артиллерии, громящей колючую проволоку или загоняющий противника под землю. Тот же, кто не спешил, рисковал застать противника вылезшим из-под земли. В этом случае он оказывался один на один против достаточно большой компании разъяренных людей. Дело в том, что гренадеры действовали небольшими группами. На вооружении они имели пистолет и тесак (чаще всего - трофейный штык-нож). При таком вооружении и речи не могло идти о выкуривании роты из окопов.

Большую роль сыграла и реформа армии. В состав полков были введены дополнительные команды, увеличено количество пулеметов. Каждой команде давались свои знаки различия. К концу войны дело дошло до того, что унтер-офиццер какой-нибудь команды какого-нибудь национального полка походил на новогоднюю елку по количеству нашивок и шевронов. Но все эти нововедения дали положительный результат. В ответ на применение в январе 1916 года против русских частей химических снарядов в полки были введены химические команды. На подступах к городу Станислав русские применили химические снаряды. Успех их применения обусловил развитие руссктй военной химической промышленности. Ежемесячно фронт начал получать 150 тысяч таких снарядов. Изменилась и экипировка солдат. Всем им были выданы противогазы и каски французкого образца - «адриановки». Эти каски еще долго продержались на головах наших воинов. С некоторыми видоизменениями они дожили до советско-финской войны.

В результате наступательной операции Юго-Западный фронт нанес серьезное поражение австро-венгерским войскам в Галиции и Буковине. Потери Центральных держав, по русским оценкам, составили около полутора миллиона человек убитыми, ранеными и пленными. Высокие потери, понесённые австрийскими войсками, ещё больше понизили их боеспособность. Для отражения русского наступления Германия перебросила с французского ТВД 11 пехотных дивизий, а Австро-Венгрия с Итальянского фронта -- 6 пехотных дивизий, что стало ощутимой помощью союзникам России по Антанте. Под влиянием русской победы Румыния приняла решение о вступлении в войну на стороне Антанты, хотя последствия этого решения оцениваются историками неоднозначно.

Итогом наступления Юго-Западного фронта и операции на Сомме стал окончательный переход стратегической инициативы от Центральных держав к Антанте. Союзникам удалось добиться такого взаимодействия, при котором в течение двух месяцев (июль-август) Германии приходилось направлять свои ограниченные стратегические резервы и на Западный, и на Восточный фронт.

В то же время летняя кампания русской армии в 1916 г. продемонстрировала серьезные недостатки в управлении войсками. Ставка не смогла реализовать согласованный с союзниками план общего летнего наступления трех фронтов, и вспомогательный удар Юго-Западного фронта оказался основной наступательной операцией. Наступление Юго-Западного фронта не было своевременно поддержано другими фронтами. Ставка не проявила достаточной твердости по отношению к генералу Эверту, который неоднократно срывал намеченные сроки наступления Западного фронта. В результате значительная часть германских подкреплений против ЮЗФ поступала с других участков Восточного фронта.

Июльское наступление Западного фронта на Барановичи выявило неспособность командного состава справиться с задачей прорыва сильно укреплённой германской позиции даже при значительном превосходстве в силах.

Поскольку июньский Луцкий прорыв 8-й армии не был предусмотрен планом Ставки, ему не предшествовало сосредоточение мощных фронтовых резервов, поэтому ни 8-я армия, ни ЮЗФ не могли развить этот прорыв.

Также в силу колебаний Ставки и командования ЮЗФ в ходе июльского наступления 8-я и 3-я армии вышли к 1 (14) июля к р. Стоход без достаточных резервов и вынуждены были остановиться и ожидать подхода Особой армии. Две недели передышки дали германскому командованию время перебросить подкрепления, и последующие атаки русских дивизий были отбиты. «Порыв не терпит перерыва».

Именно по этим причинам успешную операцию Юго-Западного фронта некоторые военные историки назовут «проигранной победой».

Огромные потери русской армии в операции (по некоторым данным, только на ЮЗФ до полумиллиона человек на 13 июня) потребовали дополнительного призыва новобранцев, что в конце 1916 г. усилило недовольство войной среди населения России.

Несмотря на свою незавершенность, эта операция представляет собой выдающееся достижение военного искусства, что не отрицают и иностранные авторы. Они воздают должное таланту русского генерала. «Брусиловский прорыв» -- единственное сражение первой мировой войны, в названии которого фигурирует имя полководца.

Наступательная операция русских войск, разработанная ген. Брусиловым, против австро-венгерских и германских войск в Галиции и Буковине. Была названа самой удачной операцией Первой мировой.

ИНИЦИАТИВА НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ

Чувство личной ответственности перед Родиной побудило Брусилова предпринимать шаги, необычные для высшего генералитета времен последнего российского самодержца. Он решительно оспорил мнение своего предшественника и штаба верховного главнокомандующего, согласно которому войскам Юго-Западного фронта в кампании 1916 г. предназначалось сугубо пассивная, оборонительная роль. Через неделю после назначения генерал заявил Николаю II, что если ему не будет предоставлена инициатива наступательных действий, он в таком случае будет считать свое пребывание на посту главнокомандующего фронтом не только бесполезным, но и вредным и попросит о замене.

«Государя, - вспоминал Брусилов, - несколько передернуло, - вероятно, вследствие столь резкого и категорического моего заявления, тогда как по свойству его характера он был более склонен к положениям нерешительным и неопределенным... Тем не менее он никакого неудовольствия не высказал, а предложил лишь повторить мое заявление на военном совете, который должен был состояться 1 апреля, причем сказал, что он ничего не имеет ни за, ни против и чтобы я на совете сговорился с его начальником штаба и другими главнокомандующими».

На этом совете предстояло выработать программу боевых действий на 1916 г. М.К. Лемке, возглавлявший «Бюро печати» при Ставке, записал в дневнике: «1 апреля 1916 г. Брусилов приехал сегодня утром. Он совсем не такой молодец, каким его изображают на более молодых фотографиях: слегка сгорблен, усы короткие, весь какой-то немного сдавленный, впечатления молодцеватости уже не производит. Совещание началось в 10 час. утра. Были: царь, Сергей Михайлович, Алексеев, Пустовойтенко, Шуваев, Иванов, Куропаткин, Эверт, Брусилов, Квецинский, Клембовский. Русин; записывали Шепетов и Безобразов... Совещание происходило в большой комнате, где занимаются Алексанович и другие. Обе комнаты по сторонам были заперты с удалением всех из журнальной».

По плану, доложенному начальником штаба верховного главнокомандующего генералом от инфантерии М.В. Алексеевым, войскам Юго-Западного фронта отводилась оборонительная роль до тех пор, пока не обозначится успех его северных соседей - Западного и Северо-Западного фронтов, которым предстояло вести наступательные операции. Этим фронтам передавались тяжелая артиллерия и резервы, находившиеся в распоряжении Ставки. Брусилов же сформулировал собственное понимание концепции ведения боевых действий и в соответствии с ним определил задачи войск Юго-Западного фронта: «Недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на противника всеми фронтами, дабы прекратить противнику возможность пользоваться выгодами действий по внутренним оперативным линиям, и потому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественном отношениях. Поэтому я настоятельно прошу разрешении моим фронтом наступательно действовать одновременно с моими соседями; если бы, паче чаяния, я даже и не имел никакого успеха, то по меньшей мере не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя и этим существенным образом облегчил бы задачу Эверта и Куропаткина».

Характерна реакция участников совещания на это предложение. Алексеев не возражал, но предупредил, что ни дополнительной артиллерии, ни большего количества снарядов Брусилов для наступления не получит. Царь, председательствовавший на совете, промолчал в знак согласия со своим начальником штаба, санкционировав одновременно и предложение главнокомандующего Юго-Западным фронтом. Коллеги последнего с неодобрительным удивлением наблюдали за тем, как только что назначенный на должность военачальник по своей инициативе рискует карьерой и своей военной славой. Брусилов, однако, думал по-другому… 5 апреля Брусилов собрал командующих армиями Юго-Западного фронта… Суть плана была сформулирована им на следующий день в директиве командующим армиями:

«1. Общие указания,

а) Атака должна вестись по-возможности на всем фронте армии, независимо от сил, располагаемых для сего. Только настойчивая атака всеми силами, на возможно более широком фронте, способна действительно сковать противника, не дать ему возможности перебрасывать свои резервы,

б) Ведение атаки на всем фронте должно выразиться в том, чтобы в каждой армии, в каждом корпусе наметить, подготовить и организовать настойчивую атаку определенного участка неприятельской укрепленной позиции,

в) Атака должна быть проведена по строго обдуманному и рассчитанному плану, причем намеченный план разрабатывать в деталях не по карте, а на месте показом, совместному с исполнителями атаки от пехоты и артиллерии».

Принципиальная новизна замысла полководца не была понята Ставкой. Алексеев сомневался. Он полагал, что при 600 тыс. штыков и 58 тыс. шашек у Брусилова против 420 тыс. штыков и 30 тыс. шашек у противника без особого риска можно собрать в точке главного удара превосходство в сотню тысяч штыков и тем самым сделать все для победы…

Брусилов, сообщив, что на направлении главного удара на фронте атаки в 20 верст сосредоточены 148 батальонов против 53 неприятельских батальонов, категорически настаивал на осуществлении разработанного им плана прорыва.

«Считаю существенно необходимым, - указывал он, - нанесение частных, хотя бы слабых ударов на фронтах всех армий, не ограничиваясь поисками, не могущими сковать резервы противника: противник теряется, не будучи в состоянии определить направление главной атаки. Достигается также моральный эффект, важный при действии против австрийцев... Ходатайствую усердно не отлагать атаки, все готово, каждый потерянный день ведет к усилению противника, нервирует войска».

Царь, которому были доложены позиции военачальников, предоставил «выбор дня для начала действий» усмотрению Брусилова. Тем самым как бы давалось молчаливое согласие на реализацию предложенного им плана.

Голиков А.Г. Генерал А.А. Брусилов: страницы жизни и деятельности. Новая и новейшая история № 4. 1998

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ИМПЕРАТРИЦЫ

9 мая Юго-Западный фронт посетил император. Брусилов встретил Николая II в Бендерах, а затем сопровождал в Одессу, где присутствовал при осмотре дивизии, сформированной из военнопленных сербов, служивших прежде в австро-венгерской армии. Во время этой короткой поездки Алексей Алексеевич впервые близко познакомился с царской семьей. Он имел честь несколько раз завтракать за царским столом. Его непременно сажали между двумя царевнами, которые, казалось, не замечали пожилого генерала. Зато императрица Александра Федоровна неожиданно проявила интерес к военным делам. Пригласив Брусилова в свой вагон, она поинтересовалась, готовы ли его войска наступать?

«Подготовка к операции велась в строжайшей тайне, и лишь предельно ограниченный круг лиц знал о предполагаемых сроках начала. Императрице же такая информация явно была ни к чему. Поэтому Брусилов ответил весьма сдержано:

Еще не вполне, Ваше Императорское Величество, но рассчитываю, что в этом году мы разобьем врага.

Но царица задала второй вопрос на ту же щекотливую тему:

Когда Вы думаете перейти в наступление?

Это еще больше насторожило генерала, и его ответ был откровенно уклончивым:

Пока мне это неизвестно, это зависит от обстановки, которая быстро меняется, Ваше Величество.

Такие сведения настолько секретны, что я их сам не помню»

КОГДА МАРШАЛ КОМАНДОВАЛ БАТАЛЬОНОМ

Артиллерийской подготовкой 22 мая началось знаменитое наступление войск Юго-Западного фронта, вошедшее в историю под названием «Брусиловского прорыва». И хотя его результаты по вине соседнего, Западного фронта и верховного командования в должной мере использованы не были, оно приобрело мировую известность, повлияв на ход и исход первой мировой войны. Немалое значение имело оно и для меня лично, так как по-своему способствовало формированию моих взглядов на ведение боя. Закалка, которую я приобрел во время наступления, помогла мне в дальнейшем, а опыт организации боевых действий в масштабах подразделений разного рода пригодился в годы гражданской войны. Я, как и большинство моих сослуживцев, относился к самому наступлению с энтузиазмом: русской армии предстояло освобождать Карпатские земли…

Наступление развивалось так. В первые же дни мая 41-й и 11-й корпуса нанесли удар на участке Онут - Доброновце. Наш сводный корпус двинулся 24 мая. Тут, в районе Нейтральной горы, австрийцы произвели газобаллонную атаку, и в 412-м пехотном полку, как рассказывали, пострадало до сорока человек. Началась паника. Суток двое напряженно, до рези в глазах все вглядывались в сторону позиций противника. Принимали за газы каждое облачко или небольшой сгусток тумана и радовались, когда ветер дул не в нашу сторону. Положение изменилось 28 мая, когда линия вражеской обороны была прорвана. Между прочим, австрийские укрепления отличались от немецких той особенностью, что немцы вторую и третью линии обороны делали едва ли не сильнее первой, австрийцы сосредоточивали главные усилия именно на первой. Прорвешь ее - и покатился фронт вперед!

Так было и на сей раз. Пока правый фланг продвигался к Садагуре и Котцману, а оттуда стал поворачивать на северо-запад к Станиславу (Ивано-Франковску) и Делятину, наш левый фланг форсировал Прут, захватил Чсрновицы (Черновцы) и устремился на юго-запад и юг. 9-я армия шла с боями как бы веером, расширяя свое оперативное пространство. 3-й кавкорпус направил свои дивизии вдоль румынской границы, отсекая Румынию от Австро-Венгрии, а наша пехотная дивизия, его ближайший сосед, преодолела хребты Обчина-Маре и Обчина-Фередэу…

Австрийцы зацепились за перевалы. 9-я армия потеряла в ходе черновицкого прорыва до половины личного состава, и мы топтались в течение июля и августа на месте… а затем вообще остановились. Однажды генерал Келлер потребовал для охраны своего штаба, разместившегося в Кимполунге, пехотный батальон. Наш 409-й полк, находившийся в резерве, оказался подчиненным ему. Послали первый батальон, во главе которого после потери в боях большого числа офицеров оказался я. Прибываю в расположение кавкорпуса и докладываю начальнику штаба. Тот удивленно смотрит на меня, интересуется, сколько мне лет (мне шел тогда 22-й год), и уходит в другую комнату здания. Оттуда выходит Келлер, человек огромного роста, с улыбкой смотрит на меня, затем берет мою голову в свои ручищи и басит: «Еще два года войны, и все вчерашние прапорщики станут у нас генералами!».

СПАСАЯ РЯДОВОГО ЧИПОЛЛИНО

Помимо прочего, армии Юго-Западного фронта выполнили и союзную миссию: оттянули на себя все неприятельские резервы с Итальянского фронта, вынудив австрийцев прекратить там наступательные операции. Напомним, что помимо многочисленных просьб как самих итальянцев, так и ходатайствовавших за них англичан и французов посланник Италии в Российской империи Карлотти четыре раза лично посещал российское Министерство иностранных дел. При этом в последний раз туда была доставлена телеграмма итальянского короля Виктора-Эммануила, адресованная русскому императору Николаю II.

На протяжении долгого периода в отечественной историографии этот факт - факт решающей помощи итальянцам со стороны русского Юго-Западного фронта - не вызывал сомнения. Но ныне по данному вопросу раздаются и переоценочные мнения, выдвигаемые, очевидно, под влиянием иностранной литературы, склонной резко преуменьшать заслуги и вклад Российской империи в исход и результаты Первой мировой войны. Так, в одной из последних фундаментальных работ весьма настойчиво, даже дважды на протяжении одной главы, повторяется, что в Италии австрийские удары в мае 1916 года «затухали сами по себе и остановились уже 30 мая», а наступление русского Юго-Западного фронта «лишь ускорило формальное окончание Трентинской операции австрийцев».

Это действительно так. С одной стороны… Но вспомним, что австро-германское командование рассчитывало, что в 1916 году, надломленные поражениями предшествовавшей кампании, русские армии не смогут провести масштабного наступления на Восточном фронте, а потому все резервы смогут идти под Верден и… в Италию! Все эти резервы должны были надломить итальянскую волю к дальнейшему участию в войне. Именно поэтому относительно огромное число тяжелых орудий и было отправлено с Восточного фронта на Итальянский, что во многом помогло русским армиям Юго-Западного фронта одержать победу. Эти тяжелые батареи после первых двух недель Брусиловского прорыва вновь поспешили на Восток, чтобы остановить русское наступление.

БРУСИЛОВ: «НЕВОЗМОЖНОЕ - НЕВОЗМОЖНО»

В заключение скажу, что при таком способе управления Россия, очевидно, выиграть войну не могла, что мы неопровержимо и доказали на деле, а между тем счастье было так близко и так возможно! Только подумать, что если бы в июле Западный и Северный фронты навалились всеми силами на немцев, то они были бы безусловно смяты, но только следовало навалиться по примеру и способу Юго-Западного фронта, а не на одном участке каждого фронта. В этом отношении, что бы ни говорили и ни писали, я остаюсь при своем мнении, доказанном на деле, а именно: при устройстве прорыва, где бы то ни было, нельзя ограничиваться участком в 20-25 верст, оставив остальные тысячу и более верст без всякого внимания, производя там лишь бестолковую шумиху, которая никого обмануть не может. Указание, что если разбросаться, то даже в случае успеха нечем будет развить полученный успех, конечно, справедливо, но только отчасти. Нужно помнить пословицу: «По одежке протягивай ножки». Для примера укажу на наш Западный фронт. К маю 1916 года он был достаточно хорошо снабжен, чтобы, имея сильные резервы в пункте главного прорыва, в каждой армии подготовить по второстепенному удару, и тогда, несомненно, у него не было бы неудачи у Барановичей.

С другой стороны, Юго-Западный фронт был, несомненно, слабейший, и ожидать от него переворота всей войны не было никакого основания. Хорошо, что он выполнил неожиданно данную ему задачу с лихвой. Переброска запоздалых подкреплений в условиях позиционной войны помочь делу не могла. Конечно, один Юго-Западный фронт не мог заменить собой всю многомиллионную русскую рать, собранную на всем русском Западном фронте. Еще в древности один мудрец сказал, что «невозможное - невозможно»!

Именно благодаря полководческому таланту ген. А.М.Каледина армия которого, в мае 1916 г., наголову разбила 4-ю австрийскую армию и в течение 9 дней продвинулась на 70 верст вперед был обеспечен успех всей операции. Если бы не глупость А.А.Брусилова по приказу которого армия А.М. Каледина увязла в болотах, (пытаясь показать абсурдность идеи А.М. Каледин предлагал их обойти по удобной тропе, но Брусилов посчитал это самоуправством) выход на Львов был бы открыт, что позволило бы уже в ср. 1916 г. вывести Австро-Венгрию из войны.
Во время первой мировой войны заявили о своих полководческих талантах генералы Н.Н. Юденич, А.И. Деникин и Л.Г. Корнилов. А.А. Брусилов, не любивший Л.Г. Корнилова, так напишет о нем: «Он всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили. Они не отдавали себе отчёта в его действиях, но видели его всегда в огне и ценили его храбрость». А.И. Деникин даст такую оценку: «С Корниловым я встретился первый раз на полях Галиции, возле Галича, в конце августа 1914, когда он принял 48 пех. дивизию, а я - 4 стрелковую (железную) бригаду. С тех пор, в течение 4 месяцев непрерывных, славных и тяжких боев, наши части шли рядом в составе XXIV корпуса, разбивая врага, перейдя Карпаты, вторгаясь в Венгрию. В силу крайне растянутых фронтов, мы редко виделись, но это не препятствовало хорошо знать друг друга. Тогда уже совершенно ясно определились для меня главные черты Корнилова – военачальника: большое умение воспитывать войска: из второсортной части Каэанского округа он в несколько недель сделал отличнейшую боевую дивизию; решимость и крайнее упорство в ведении самой тяжелой, казалось, обреченной операции; необычайная личная храбрость, которая страшно импонировала войскам и создавала ему среди них большую популярность; наконец, - высокое соблюдение военной этики, в отношении соседних частей и соратников, - свойство, против которого часто грешили и начальники, и войсковые части». «Корнилов - не человек, стихия», так характеризовал его взятый корниловцами в плен немецкий генерал Рафт. В ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Лавра Георгиевича прорвала позиции неприятеля и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая самого Рафта, потрясённого этой дерзкой вылазкой. Вскоре после этого в ходе Лимановского сражения «Стальная» дивизия, перебрасываемая на самые тяжёлые участки фронта, разбила неприятеля в боях под Гоголевым и Варжише и дошла до Карпат, где заняла Крепну. В январе 1915-го года 48-я дивизия заняла главный карпатский гребень на линии Альзопагон - Фельзадор, а в феврале Корнилов был производён в генерал-лейтенанты, его имя получило широкую известность в армейской среде. Блестящее взятие казалось неприступного г. Зборо только усилили славу Корнилова.