Отцы церкви определение. Отцы церкви и их творения

Святоотеческое наследие — это прямое продолжение учения Христа и апостолов. Писания Отцов Церкви представляются неотъемлемой частью православного Предания. Кто же такие Отцы и Учители Церкви? Чем они отличаются от обычных богословов?

Отцы Церкви (греч. Ἐκκλησιαστικοί Πατέρες; в Православии Святые Отцы ) - основоположники церковного учения и богословы прошлого, чей авторитет имел особый вес в формировании догматики, составлению канона - списка Священных книг Библии (отделению богодухновенных книг от апокрифических), иерархической организации, и богослужения Церкви. Слово «отец» в данном случае употреблено в образном смысле, обозначая наставника или учителя истины.

В католичестве и православии к Отцам Церкви относят одних и тех же подвижников, но при этом существует разница в уровне их почитания. Невозможно перечислить всех Отцов Церкви. Назовем лишь тех «признанных отцов», кого торжественно объявили на 3-м, 4-м и 5-м Вселенских соборах в качестве церковных авторитетов: Петр, Афанасий, Феофила Александрийские, Василий Великий, Аттик Константинопольский, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Амфилохий Иконийский, Киприана Карфагенский, Амвросий Медиоланский, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Иларий Пиктавийский и Августин .

С древнейших времён существования христианства они пользовались высоким уважением и представлялись орудиями Святого Духа. Однако их учение, в большинстве случаев, не ставится Церковью в один ряд с писаниями пророков и апостолов и рассматриваются как человеческие произведения, а суждения отдельных Отцов Церкви рассматриваются как частные мнения высокоавторитетных богословов.

Считается, что Отцов Церкви от обычных богословов отличает: абсолютная приверженность учению Церкви (истинность учения), святость жизни, признание Церкви и древность . Все эти критерии заимствованы из традиционной католической патристики. Однако в Православной Церкви древность не является обязательным условием деятельности Отцов Церви. Для православного христианина Отцом Церкви в равной степени является как священномученик Ириней Лионский, живший во II веке, так и святитель Феофан Затворник, живший в XIX веке. «Наша Церковь учит, что Божественное Откровение не ограничено никакими хронологическими рамками , – указывает прот. Иоанн Мейендорф. – Дух Святой действует через людей всех времен, и Церковь «узнает» в людях своих «святых отцов» не по причине древности, а, руководствуясь своей внутренней интуицией, на основании которой и формируется Предание ». Говорить, что Святых Отцов больше уже не может быть, значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь.

При этом допускается, что Отцы Церкви могут в чем-либо заблуждаться (а это неизбежно при отсутствии единого мнения по многим вопросам), но тем не менее их следует почитать как Отцов и изучать их труды, т.к. мнение, выраженное Отцом Церкви и не осужденное соборно, входит в границы допустимого и возможного, но не может считаться общеобязательным для православных верующих. Что касается правильности учения, то здесь необходимы уточнения. Отцы Церкви были выразителями церковного Предания, и в этом смысле их писания являются своего рода эталоном, «точным изложением православной веры»: на их учение мы ориентируемся, с ним сверяем свои взгляды и суждения. Однако в святоотеческих писаниях следует отличать то, что говорилось их авторами от лица Церкви и что выражает общецерковное учение, от частных богословских мнений (так называемых теологуменов ). Философско-богословское учение Отцов Церкви, а также раздел богословской науки, изучающий это учение именуется патристикой или патрологией.

Теологумен - богословское мнение, не являющееся общеобязательным для всех христиан. Теологумен не просто частное мнение или размышление отдельного автора: он обозначает учение, более или менее принятое у Отцов Церкви. Но у него нет обязывающего характера соборного определения. Если же теологумен был осуждён на церковном соборе, то он превращается в ересь.

Относительно святости следует сказать, что личная святость далеко не всегда обеспечивает богословскую безупречность суждений того или иного автора. Сам факт канонизации того или иного святого не означает непременного возведения всего им написанного и сказанного в ранг святоотеческого богословия .

Критерий истинности учения Отцов Церкви сформулировал Афанасий Великий: «Вот подлинное учение и вот признак истинных учителей, как передали отцы: согласно между собой исповедовать одно и то же и не входить в споры ни друг с другом, ни со своими отцами …». При этом согласие Отцов, чтобы быть обязательным для христиан должно касаться пунктов учения, которые имеют по признанию самих Отцов характер Откровения. По прочим вопросам, даже относящимся к богословским наукам, их суждения не считаются обязательными.

Также, авторитет Отцов Церкви не всегда распространяется на все их сочинения . Во всём объёме принимаются лишь те их произведения, которые целиком торжественно были приняты на вселенских соборах. Не имеют догматического авторитета сочинения, написанные в состоянии оглашения (как панегирик Григория Чудотворца Оригену) или в споре с защитниками православия (например, Феодорит Кирский против Кирилла Александрийского). В этом отношении особым преимуществом пользуются только Учителя Церкви.

Учителя Церкви

По отношению к тем выдающимся церковным писателям, которые не удостоены Церковью звания Отцов Церкви, но известны своими высокими качествами, исключительной образованностью, подвижнической жизнью и пользуются уважением в Церкви употребляется особенно почётный титул Учитель Церкви («великий вселенский учитель»).

Греческая Церковь знает только трёх великих Вселенских Учителей — Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст .

Общее число Учителей Церкви, почитаемых в Католической Церкви, составляет 35 человек, в том числе - четыре женщины. Наиглавнейшим из них («князем философов») считается Фома Аквинский , которому принадлежит попытка создания системы рациональных доказательств бытия Бога.

В Православной Церкви наименование «Учителя Церкви» не имеет устойчивого и строго определенного значения. Иногда оно прилагается, как особенно почетный титул («великий вселенский учитель»), к знаменитейшим из Отцов Церкви (Василию Великому, Григорию Богослову и Иоанну Златоусту); большею же частью употребляется в отношении к наиболее выдающимся из церковных писателей, которые не удостоены Церковью почетного звания «Отцов Церкви», но известны своими высокими качествами, исключительной образованностью, подвижнической жизнью и пользуются уважением в Церкви, хотя и не в числе святых (например, Климент Александрийский, Ориген, Иероним, Августин, Феодорит Кирский), и по своему значению близки к Отцам, стоя в тесной связи с ними.

Следует отметить, что у протестантов Отцы Церкви не имеют особенного авторитета, и рассматриваются как исторические свидетели древнецерковной веры, ценные своей эрудицией и древностью. Возражения против их догматического авторитета основываются на их потенциальной возможности согрешить и редкой достижимости согласия (лат. consensus patrum).

Принцип «согласия отцов» (consensus patrum)

Классическое определение принципа «согласия отцов» (Consensus patrum) дал в Vв. преп. Викентий Лиринский: «Но должно сносить суждения только тех отцов, которые живя, уча и пребывая в вере и в кафолическом общении свято, мудро, постоянно, сподобились или с верою почить о Христе, или блаженно умереть за Христа.

А верить им должно по такому правилу: что только или все они, или большинство их единомысленно принимали, содержали, передавали открыто, часто непоколебимо, как будто по какому предварительному согласию между собою учителей, то считать несомненным, верным и непререкаемым; а о чем мыслил кто, святой ли он или ученый, исповедник ли и мученик, не согласно со всеми или даже вопреки всем, то относить к мнениям личным, сокровенным, частным, отличным (secretum) от авторитета общего, открытого и всенародного верования; дабы, оставив древнюю истину вселенского догмата, по нечестивому обычаю еретиков и раскольников, с величайшей опасностью относительно вечного спасения, не последовать нам новому заблуждению одного человека».

Именно такое «согласие отцов» и делает их авторитетными выразителями Священного Предания. А «Предание – это Дух Христов, оживляющий Церковь и составляющий ее внутреннюю сущность. Подобно человеческому телу, оживляемому душой, и Тело Христово оживляется живущим в Нем Духом Христовым.»

Естественно, что святоотеческие творения не объемлют всю полноту церковного Предания, а представляют собой только часть его, наряду с постановлениями Вселенских Соборов, богослужением, церковными обычаями и т.д. Кроме того, творения святых отцов — это памятники церковной письменности.

Современные богословы

Святитель Григорий Богослов говорил: «Философствовать о Боге можно не всякому… Способны к этому люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере очищают, душу и тело ».

Произведения Отцов Церкви, особенно греческая патристика, по мысли почти всех богословов, являются образцовым богословием. У современных богословов могут быть свои, частные мнения, отличающиеся от мнений других богословов, они могут говорить от себя, но их личный голос никогда не должен звучать изолированно или обособленно. Современное православное богословие должно быть дальнейшим развитием Предания Отцов Церкви.

Выдающийся православный богослов протоиерей Георгий Флоровский считал, что понятийный аппарат богословия необходимо развивать в русле современности, оставаясь, при этом, в системе понятий греческой патристики. Он выступал против любых попыток переформулировать догматы в угоду современным веяниям и подчеркивал важность святоотеческих трудов для современного богословия. Так, например, современный богослов, профессор МДА А.И.Осипов являет собой пример в доступном для понимания изложении христианских догматов и основ православной веры. Благодаря его лекциям, людям открывается, что такое Христианство, Православие, Бог.

Один из самых известных современных православных богословов епископ Диоклийский Каллист (Уэр) в одном из своих интервью сказал: «В наши дни богослову непременно требуется академическое образование. Однако этого недостаточно. Богослов должен быть членом Церкви, говорящим изнутри Церкви. Богослов должен уметь пользоваться всеми инструментами, которые предлагают ему академические исследования, но он также должен быть укорененным в жизни Церкви. В моем восприятии богослов - это тот, кто часто приобщается Святым Тайнам. В IV веке Евагрий Понтийский утверждал, что «богослов – это тот, кто молится». Возможно, его восприятие богослова относительно отличалось от нашего современного понимания, однако его слова по-прежнему актуальны, так как существует связь между богословием и молитвой. Это то, что богослов должен выражать в своей жизни.»

Заключение

Упомянутый выше, епископ Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать Отцов и цитировать их: он должен войти в их дух и приобрести „святоотеческий ум“. Он должен рассматривать Отцов не только как наследие прошлого, но как живых свидетелей и современников ».

Митрополит Иларион (Алфеев) необходимым атрибутом всякого Отца Церкви считает актуальность святоотеческого богословия в любую эпоху. «Отцы Церкви были выразителями христианской веры для своих современников: они писали на языке своей эпохи, использовали понятийный аппарат, доступный их окружению, но при этом они выражали те истины, которые никогда не устаревают, делились опытом, который всегда актуален. Многих, кто сегодня соприкасается с творениями Отцов прежних веков, поражает, насколько они современны. Архаичным может быть язык того или иного Отца Церкви, устаревшими могут быть те или иные научные взгляды, на которые он опирался, но основной message святоотеческого богословия, его духовный строй, его догматическая и нравственная сердцевина - все это остается равно актуальным для нашего современника и для человека древности.»

Святые Отцы более всякого греха боялись впадения в ересь. Было немало богословов, которые балансировали на грани ереси или переступали через эту грань, но за порогом Церкви оставались, как правило, лишь те, кто сознательно противопоставлял свое мнение соборному разуму Церкви. Если же богослов, повинуясь церковному голосу, признавал свои ошибки, Церковь возвращала ему всю полноту своего доверия. Поэтому, боясь ереси, Отцы Церкви не боялись ошибок, зная, что безошибочность не свойственна никому, кроме самой Церкви во всей ее полноте, и что сама Церковь исправит всякую их ошибку и восполнит всякую неполноту. Как известно, только один Бог без греха. Поэтому нельзя забывать того, что Отцы Церкви были людьми: в жизни их могли случаться падения, проступки и т.д., но своим подвигом покаяния, молитвы и доброделания они искупили их пред Господом и Церковь единодушно признает их святыми.

Таким образом, можно говорить о том, что Отцом Церкви является тот богослов, который, обладая личной святостью и храня верность Преданию Церкви, в то же время говорит на языке, доступном его современникам, не боясь отвечать на жгучие вопросы современности. Отец Церкви все свои богословские суждения сверяет с мнением Церкви, ориентируясь на церковное Предание как главный критерий истины.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

ОТЦЫ И УЧИТЕЛИ ЦЕРКВИ - в христианстве традиционное наименование выдающихся богословов и церковных деятелей, сыгравших важную роль в развитии христианской догматики и организации Церкви и вы-ра-зив-ших цер-ков-ное уче-ние и свой хри-сти-ан-ский ду-хов-ный опыт в осо-бен-но яс-ной, глу-бо-кой и убе-ди-тель-ной фор-ме.

Вероучительный авторитет Отцов и учителей Церкви признаётся в православной, католической, несторианской и монофизитской традициях (хотя перечень Отцов и учителей Церкви может быть разный). Протестантизм его отвергает, считая единственным источником вероучения Священное Писание. Научно-богословской дисциплиной, занимающейся изучением жизни, произведений и учения Отцов и учителей Церкви, а также церковных писателей, является патрология (смотри Патристика).

Название «отец» по отношению к духовному наставнику встречается как в Ветхом Завете (4 Цар. 13:14), так и в Новом Завете (1 Кор. 4:15). В таком же значении его использовали раннехристианские авторы (Климент Александрийский , святой Ириней Лионский и другие). В христианской древности отцами Церкви именовались преемники авторитета апостолов. Первоначально отцами Церкви называли почти исключительно епископов, так как именно они несли в древней Церкви учительское служение. С IV-V веков отцами стали называть и церковных учителей, не имевших епископского сана (однако, как правило, монашествующих). В V веке преподобный Викентий Леринский в сочинении «Памятные записки» выдвинул 3 критерия принадлежности к категории отцов Церкви: православное учение (ортодоксальность), личная святость, древность. Впоследствии в церковной науке был добавлен 4-й критерий - признание Церковью. Авторов, не удовлетворяющих одному или более из этих критериев, но тем не менее принадлежавших к Церкви (Евсевий Кесарийский, Лактанций и многие другие), принято относить к категории «церковных писателей».

Первый список из 13 отцов Церкви (3 восточных и 10 западных) содержится в письме Псевдо-Геласия (V-VI века). Среди всех отцов Церкви Священное Предание со временем стало выделять некоторых особо выдающихся, или «избранных отцов». Один из первых списков выдающихся отцов Церкви был приведён императором Юстинианом I на заседании V Вселенского собора (553) и утверждён этим собором. В него вошли 12 отцов Церкви (8 восточных и 4 западных): святители Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Кирилл Александрийский, Иларий Пиктавийский, Амвросий Медиоланский, Лев I Великий, Августин, а также Феофил Александрийский и Прокл Константинопольский.

Понятие «учитель Церкви» употребляется как в качестве синонима словосочетания «отец Церкви», так и в других значениях. В патрологической литературе XIX- начала XX веков учителями Церкви было принято именовать церковных авторов, которые не были причислены по некоторым критериям к категории отцов Церкви, но либо несли служение дидаскалов в древней Церкви (например, Климент Александрийский, Ориген), либо оказали значительное влияние на развитие богословия (например, Тертуллиан). Иногда учителями Церкви называют особо выдающихся и избранных отцов Церкви. Так, в православной Церкви «великими вселенскими учителями и святителями» именуются святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. В Римско-католической церкви в 1298 году папа Бонифаций VIII утвердил список из 8 «великих учителей Церкви»: 4 латинских (святые Амвросий Медиоланский, Иероним Блаженный, Августин, Григорий I Великий) и 4 греческих (святые Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст). В то же время в католической традиции существует тенденция на основании критерия древности ограничивать эпоху отцов Церкви I-VIII веками (последним отцом Церкви на Западе считается святой Исидор Севильский, на Востоке - преподобный Иоанн Дамаскин). После них следует эпоха учителей Церкви (католической), отвечающих всем критериям святоотеческого авторитета, кроме древности. Причислить богослова к учителям Римско-католической церкви может только Вселенский собор или папа Римский. В православной традиции критерий древности не имеет решающего значения, так как считается, что благодать Святого Духа, вдохновляющая отцов Церкви, действует в любую эпоху бытия Церкви. Поэтому в православном богословии отцами Церкви признаются и те церковные деятели, которые жили намного позднее VIII века (преподобный Симеон Новый Богослов , святой Григорий Палама и другие).

Для Церкви велико значение письменного наследия Отцов и учителей Церкви: в нём по преимуществу содержится Священное Предание и даётся общепризнанное в Церкви толкование Священного Писания (смотри Экзегеза библейская). Поэтому, согласно христианской традиции, все вопросы о вере, о правилах благочестия и церковном устройстве следует решать в свете учения Отцов и учителей Церкви. Считается, что труды Отцов и учителей Церкви написаны под воздействием благодати Святого Духа, но в то же время в них присутствует и свойственный отцам, как носителям индивидуальности и как представителям определённой эпохи, культуры и так далее, человеческий элемент. В церковной традиции важную роль играет принцип «согласия отцов» (лат. consensus patrum), согласно которому все Отцы и учителя Церкви не могут ошибаться в одном и том же вопросе вероучения. Богословские мнения, отличающиеся от согласных между собой вероучительных определений всех или большинства Отцов и учителей Церкви, однако не признанные явно еретическими, принято именовать теологуменами, не имеющими общеобязательного авторитета.

Отцы Церкви

(святые отцы)

те из церковных писателей, произведения которых признаны самой Церковью наиболее точным выражением хранимого ею учения. Когда говорят об отцах Церкви, то обычно имеют в виду великих богословов, таких как, например, святые Игнатий Антиохийский, Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Максим Исповедник.

Деятельность большинства отцов Церкви падает на II-VIII вв., однако к ним причисляются и некоторые богословы более позднего времени, например Григорий Палама. Среди всех церковных писателей отцы Церкви занимают особое место. Формальными признаками отцов Церкви служат: 1) ортодоксальность, православность учения, 2) святость жизни, 3) признание Церкви. Однако ни один из названных критериев нельзя рассматривать с узкоформальной точки зрения. Например, критерий «ортодоксальности» нельзя применять в том плане, что все сказанное тем или иным отцом является абсолютной истиной, т.к. писания отцов – человеческие произведения и существенно отличаются от Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, которое составлено под воздействием Святого Духа. Но следует проводить различие между «погрешностями» и «заблуждениями», т.к. они не одно и то же. Ошибки в изъяснении таких истин, которые не определены Церковью, нередко можно встретить у святых отцов. Но упорство против ясного определения всей Церкви – никогда. Что касается второго критерия – святости жизни, то здесь следует остерегаться отождествления понятий «святость» и «безгрешность», ибо, как известно, только один Бог без греха. Нельзя забывать того, что отцы Церкви были людьми: в жизни их могли случаться падения, проступки, но своим подвигом покаяния и молитвы они искупили их пред Господом, и Церковь единодушно признает их святыми. А главное, их святость должна быть запечатлена блаженной кончиной в общении с Церковью или даже мученичеством за Христа. Третий критерий – признание Церкви – является главным фактором в определении границ понятия «отцы Церкви».

Таким образом, основным и решающим условием в определении истинности учения того или иного отца Церкви является апостольская вера. Святым отцом почитается тот, кто в правильных понятиях толкует апостольскую веру для своих современников. Отцов Церкви, их наследие изучает патристика и патрология.

Курс патрологии. Введение

В раннехристианском словоупотреблении понятие «отец» обычно ассоциировалось с термином «учитель.» Уже святой Апостол Павел намекает на это, говоря: «хотя у вас тысяча наставников, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (). Святой также говорит: «Ибо если кто научен кем-либо, то он называется сыном учителя, а этот отцом его.» Наконец, и изрекает: «Слова суть порождения души. Поэтому мы называем тех, кто наставляет нас, отцами.»

Подобная неразрывная связь двух понятий, доходящая почти до отождествления, прослеживается затем и в раннем монашестве, где слово «авва» подразумевало одновременно значения «духовного отца» и «учителя.» Такое словоупотребление отчасти сохранилось и у нас, ибо мы говорим не просто об «отцах Церкви,» но об «отцах и учителях Церкви.» В то же время, указанные понятия обрели в современном православном словоупотреблении некоторые оттенки различия, на которых хотелось бы остановиться.

Среди всех церковных писателей отцы Церкви, занимают особое место. Об этом ясно говорит, например, преосвященный : « Христова есть царство истины и святости, основанное Христом Господом и силою Св. Духа, действующего чрез избранных своих, всегда живое в членах своих…; а высокая честь быть избранными орудиями Духа Божия предоставлена отцам Церкви.» Они являются продолжателями дела свв. Апостолов: «это те преемники духа апостольского, которые и могли по дарованиям богопросвещенного ума и хотели по благодатной чистоте души предлагать и предложили в писаниях чистую истину Христову, семя Божие, действующее во спасение.»

Естественно возникает следующий вопрос: кого из христианских писателей следует относить к собственно «отцам Церкви»? Католические ученые и богословы выдвигают четыре основных критерия для определения понятия «отцы Церкви»: 1) ортодоксальность учения, 2) святость жизни, 3) признание Церкви и 4) древность. Данные критерии, за исключением последнего, признаются и православными патрологами. При этом, правда, следует оговориться, что ни один из названных критериев нельзя рассматривать с узко-формальной точки зрения. Например, если брать первый критерий, то необходимо учитывать, что, хотя Богооткровенные истины христианства неизменны и даны нам в своей незыблемой полноте, восприятие и раскрытие их со стороны человека происходило во времени и постепенно. Человеческий ум в ходе истории как бы постепенно продвигался (и продвигается) к все большей полноте познания и понятийного выражения этих истин. Как пишет архимандрит Сильвестр: «Бог постепенно приучал людей к постижению Откровения, как приучают живущих во тьме к свету.» А поэтому в ходе земной истории своей «извлекает известные истины из Откровения и поставляет их пред глазами верующих, возводя их на степень догмата, т.е. истины уже непререкаемой.» Вследствие этого деятельность Церкви «представляет собою, можно сказать, своего рода внутреннюю, непрерывную диалектическую работу, клонящуюся, при желании оградить истины веры от всякого рода заблуждений, к более и более точному разъяснению и определению их для более прочного утверждения в сознании верующих.» Данный процесс условно можно назвать процессом «догматизирования.» Постепенность такой диалектической работы соборного разума Церкви заставляет пас быть осторожным в оценке взглядов того или иного отца и учителя Церкви, предостерегая против «анахронизма суждений.» Например, если рассматривать триадологию доникейских отцов с точки зрения четко сформулированного учения о Святой Троице (нашедшего классическое выражение в известном «никео-цареградском символе»), то можно констатировать, что многие из этих отцов явно тяготели к субординационизму. Аналогичным образом в христологии св. встречаются некоторые неточные формулировки, которые можно трактовать, так сказать, в «монофизитском» ключе. Кроме того, критерий «ортодоксальности» нельзя применять узко формально и в том плане, что все сказанное тем или иным отцом является истиной в последней инстанции. Ибо «писания отцов – человеческие произведения и существенно отличаются от Священного Писания Ветхого и Нового Завета, которое богодухновенно, составлено под специальным воздействием Св. Духа и потому должно рассматриваться и почитаться, как Священное и Божественное Писание. За весьма редкими исключениями, никто не смешивал произведений отцов Церкви с боговдохновенными писаниями пророков и Апостолов, и такого смешения нельзя допускать без опасности запутаться в безвыходных противоречиях. Отсюда, при неизменном подчинении всегда живому, всегда непогрешимому авторитету Церкви, которая есть верная хранительница божественных обетовании и всеобщего и непрерывного Предания, вытекает для нас известная свобода в изучении отеческих творений и заключающегося в них учения; отсюда же, не умаляя значения отцов, мы получаем возможность и право внести необходимые различия в оценку их учения.» Поэтому, согласно мнению одного из первых русских патрологов, следует проводить различие между «погрешностями» и «заблуждениями,» ибо они «не одно и то же. Иное дело погрешать в таких истинах, которые, не будучи определены Церковью, могли быть изъясняемы так или иначе – и совсем другое дело упорствовать против ясного определения всей Церкви. Первого рода ошибки нередко можно встретить у св. отцов, но отнюдь не погрешности второго рода. Погрешностей св. мужей не должно одобрять и упорно держаться их, точно также, как и упрекать их за оные, помня ту истину, что и святой человек, как человек, мог иногда ошибаться.»

Что касается второго критерия – святости жизни, то здесь следует остерегаться отождествления понятий «святость» и «безгрешность,» ибо, как известно, только один Бог без греха. Поэтому нельзя забывать того, что отцы Церкви были людьми: в жизни их могли случаться падения, проступки и т.д., но своим подвигом покаяния, молитвы и доброделания они искупили их пред Господом и Церковь единодушно признает их святыми. С другой стороны, некоторые еретики, например, Несторий, по внешней стороне своей личной жизни приближались к идеалу святости, однако это не позволяет причислять их к лику святых, ибо формальное применение только одного критерия не допускается соборным разумом Церкви. Вследствие чего «святость должна быть запечатлена блаженной кончиной в общении с Церковью или даже мученичеством за Христа. Святость жизни св. отцов служит:

a) ручательством духовной опытности их, как руководителей в святой христианской жизни,

b) основой их глубокого проникновения в истины христианского вероучения, по принципу ,

c) залогом их беспредельной преданности к истине и Церкви, как церковных учителей и защитников интересов Церкви.»

Поэтому третий критерий – признание Церкви – является главным и решающим фактором в определении границ понятия «отцы Церкви.» Впрочем, и здесь признание Церкви нельзя полностью отождествлять с канонизацией. Сонм святых на небесах – бесчисленен и не все святые горней Церкви, бывшие «тайными делателями Царства Божьего,» известны нам, поскольку знаем мы лишь отчасти и проникнуть в сокровенную суть великой тайны Церкви нам, пребывающим в «юдоли печали,» не дано. Канонизация святых лишь только намечает контуры этой великой тайны. Ибо «в отношении к некоторым лицам Церкви еще не довольно прошло времени, чтобы узнать волю Божию о них, прославляющую святых своих по своему усмотрению. Потому, если высокие качества известных лиц, их высокая образованность и подвижническая жизнь, не подлежат сомнению и они пользуются уважением Церкви, хотя и не в числе святых: то, не дозволяя себе без воли Духа Божия называть их св. отцами, должны мы признавать их знаменитейшими учителями Церкви, иначе, следуя примеру Церкви, должны называть их блаженными учителями, блаженными отцами и ставить вслед за св. отцами. Таковы, например, патриарх Фотий, .»

Четвертый же критерий (древность), выдвигаемый католическими богословами, не признается, как отмечалось выше, православными патрологами. Исходя из него, католические ученые завершают собственно патрологию на греческом Востоке св. (начало VIII в.), а на латинском Западе – (VII в.). Православную же точку зрения на сей счет ясно выразил покойный отец : «Наша Церковь учит, что божественное Откровение не ограничено никакими хронологическими рамками. Дух святой действует через людей всех времен, и Церковь «узнает» в людях своих «святых отцов» не по причине древности, а руководствуясь своей внутренней интуицией, на основании которой и формируется Предание.» Вследствие этого наука патрология, собственно говоря, не имеет конечного хронологического предела, или, если говорить более точно, данный предел устанавливается грядущим концом бытия этого тварного мира и человечества.

Таким образом, святые отцы Церкви суть «надежнейшие руководители в деле религиозного знания; в их писаниях заключено апостольское Предание, посему все споры о вере, о правилах благочестия и благочиния церковного необходимо должны быть решаемы при свете святоотеческих писаний; но несомненным доказательством истины служит только единодушное и согласное их учение, только сие учение всякому должно принимать за несомненное правило, а не всякую частную их мысль и не всякое их предположение и исследование. Церковь во все времена имела и имеет нужду указывать для своих чад такие сочинения, которые могут служить предохранением от неверия, заблуждения и нравственных падений; и она во все времена тщательно отличала тех пастырей, которых Бог особенно ущедрил дарами Своей благодати, приуготовлял к борьбе с еретиками и одарил дарами премудрости и ведения; она принимала их писания с особенным уважением и предлагала их в руководство на будущие времена.»

Отмеченный в этом высказывании архимандрита Порфирия принцип «согласия отцов» (consensuspatrum) имеет важнейшее значение для патрологии. Еще в V в. его достаточно четко сформулировал прп. : «Но должно сносить суждения только тех отцов, которые живя, уча и пребывая в вере и в кафолическом общении свято, мудро, постоянно, сподобились или с верою почить о Христе, или блаженно умереть за Христа. А верить им должно по такому правилу: что только или все они, или большинство их единомысленно принимали, содержали, передавали открыто, часто непоколебимо, как будто по какому предварительному согласию между собою учителей, то считать несомненным, верным и непререкаемым; а о чем мыслил кто, святой ли он или ученый, исповедник ли и мученик, не согласно со всеми или даже вопреки всем, то относить к мнениям личным, сокровенным, частным, отличным (secretum) от авторитета общего, открытого и всенародного верования; дабы, оставив древнюю истину вселенского догмата, по нечестивому обычаю еретиков и раскольников, с величайшей опасностью относительно вечного спасения, не последовать нам новому заблуждению одного человека.»

Именно такое «согласие отцов» и делает их авторитетными выразителями Священного Предания. А «Предание – это Дух Христов, оживляющий Церковь и составляющий ее внутреннюю сущность. Подобно человеческому телу, оживляемому душой, и Тело Христово оживляется живущим в Нем Духом Христовым.» Естественно, что святоотеческие творения не объемлют всю полноту церковного Предания, а представляют собой только часть его, наряду с постановлениями вселенских соборов, богослужением, церковными обычаями и т.д. Кроме того, творения святых отцов суть памятники церковной письменности, а в Церкви письменное Предание всегда вторично, но отношению к устному Преданию. Ведь «Христово Предание, живущее и проповедуемое в Церкви пастырями и учителями, только мало помалу записывается, чему в Библии положено как бы идеально-совершенное начало, первообраз. Православно-вселенская Церковь, как благодатная таинница истины Христовой, вдохновляемая и руководимая Духом Святым, всегда создает особую письменность, целый и целостный ряд словесных памятников непогрешимого Предания, коренящегося в ее религиозно-православном самосознании. Таким образом, в Церкви и Церковью всегда записывается только некоторая часть из того, что составляет религиозную сущность ее бытия и жизни всех истинно верующих христиан. Очевидно, что не все богооткровенное учение, не вся религиозная жизнь, не весь, так сказать, догматико-канонический «материал веры,» находящийся и живущий в Церкви, вполне и всецело выражается и запечатлевается в письменных творениях и словесных памятниках церковных.» Разумеется, это отнюдь не умаляет значения данных творений, поскольку письменное Предание является существенной и неотъемлимой частью всего Священного Предания.

Сложнее и запутаннее дело обстоит с обозначением «учители Церкви.» На католическом Западе в 1298 г. декретом папы Бонифация из числа прочих отцов были выделены четыре – Амвросий, Иероним, Августин и папа ; они получили почетное наименование «высокочтимых учителей Церкви» (egregii doctores ecclesiae), «учителей Церкви по преимуществу» (doctores ecclesiae pereminentiam) или «великих отцов Церкви.» Затем к числу этих «преимущественных учителей Церкви» были причислены еще восточных четыре отца: , и . Позднее титул просто «учителей Церкви» (doctores ecclesiae) усвоили целому ряду как восточных ( , ), так и западных церковных писателей ( , Фоме Аквинату, Бернару Клервосскому, Петру Дамиану и пр.). А «в православной Церкви и у православных патрологов наименование «учителя Церкви» не имеет устойчивого и строго определенного значения. Иногда оно прилагается, как особенно почетный титул («великий вселенский учитель»), к знаменитейшим из отцов Церкви ( , и ); большею же частью употребляется в отношении к наиболее выдающимся из церковных писателей, которые не удостоены Церковью почетного звания «отцов Церкви,» но известны своими высокими качествами, исключительной образованностью, подвижнической жизнью и пользуются уважением в Церкви, хотя и не в числе святых (например, Иероним, Августин, ), и по своему значению близки к отцам, стоя в тесной связи с ними. Впрочем, каких-нибудь определенных указании в этом отношении не выработано, почему у нас отцам Церкви противополагаются просто церковные писатели, т.е. такие писатели, которые не имеют некоторых святоотеческих свойств, – не отпечатлели в своей жизни и сочинениях в совершенной чистоте и целости преданной веры Церкви, но до конца жизни пребывали в духовном общении с Церковью и т.п., каковы, например, названные Климент Александрийский, Ориген, Иероним, Августин, и др. Одни из них самою Церковью по какому-либо поводу выделены из ряда отцов (Евсевий Кесарийский на VII вселенском соборе), ошибки других выяснены были при точной формулировке церковного учения (например, мнения ), об иных Церковь не высказала своего суждения, или не признала их святыми и прославленными.»

Именно отсутствие четких критериев в определении понятия «учители Церкви» приводит иногда к некоторому расхождению в мнениях среди православных патрологов. Например, в отличие от , на сей счет высказывается так:

«Надо заметить, что у нас неправильно называют «учителями» церковных писателей, которые погрешали в истории и не удостоены имени св. отцов, между тем, как наименование «учитель Церкви» более почтенно, чем «отец Церкви» и усвоено немногим из них, которые были корифеями и вождями в борьбе против ересей. Гораздо правильнее поэтому всех, не причисленных к лику отцов, называть «писателями церковными» (ecclesiasticiscriptores). К ним неприложимы признаки отцов Церкви, глазным образом по отсутствию православия в их воззрениях по некоторым пунктам учения и, следовательно, по отсутствию общения с Церковью. Авторитет за ними Церковью не признается, причем это непризнание их выражается или в форме оставления их без внимания при перечне свидетелей Священного Предания и непринятия в святцы, или в форме открытого отвержения.» Однако, на наш взгляд, подобная точка зрения представляет определённую крайность, особенно в отношении древнейшего периода церковной письменности. Дело в том, что некоторые из названных христианских писателей (Климент Александрийский, Ориген) исполняли особое церковное, служение в качестве «дидаскалов» и воспринимались Церковью именно как «учители.» Учитывая такую специфику древнейшего периода церковной литературы (которая, следует заметить, проявлялась достаточно часто и в позднейшие эпохи вплоть до наших дней), мы считаем возможным применять название «учитель Церкви» – к тем христианским писателям, которые подвизались на великом поприще церковного учительств.

Вообще необходимо подчеркнуть, что «и церковные писатели, не имеющие церковного авторитета, равному святоотеческому, также должны быть предметом тщательного и обстоятельного изучения в патрологической науке. И необходимость этого основывается прежде всего, на том, что деление на отцов Церкви и просто церковных писателей возможно только в отвлечении, когда церковный писатель оценивается как личность, выделенная из общего хода церковной жизни и особо рассматриваемая в отношении к ее личным достоинствам, твердости в вере и непоколебимой преданности учению Церкви; но такого деления нельзя произвести, если живо представить себе широкое, часто бурное, течение жизни древней Церкви; здесь непрестанно сменяются отцы Церкви писателями церковными, одни влияют на других, все принимают деятельное участие в жизни Церкви, в её борьбе с внешними и внутренними врагами веры, в раскрытии и обоснования христианской истины, н нет возможности точно расчислить, что должно отнести на счет литературной деятельности признанных отцов Церкви, с одной стороны, и церковных писателей, с другой. Достаточно вспомнить о том влиянии, какое имел церковный писатель на отца Церкви Киприана, Ориген – на выдающихся отцов Церкви IV в., блж. Августин – на богословов западной Церкви. Далее, церковные писатели – богословы и образованнейшие мужи христианской древности – оказали сильное и весьма важное влияние на раскрытие внутреннего содержания христианства, углубление и формирование церковного учения; в подтверждение этого можно указать на Климента Александрийского, Оригена, Августина, Феодорита Кирского. Наконец, и как исторические свидетели о вере и жизни Церкви своего времени церковные писатели имеют весьма важное значение. Что касается, так сказать, юридического права на привлечение к изучению и произведений церковных писателей, не провозглашенных Церковью в качестве «отцов,» то оно в достаточной степени обосновывается на том историческом факте, что православная Церковь ни разу не ставила своею нарочитою задачей определить церковное значение всех церковных писателей и степень точности выражения ими церковного учения.» Поэтому «патрологическая наука не должна наперед устанавливать определенного выбора между произведениями древнецерковной письменности, и одни исследовать, а другие отвергать; все сохранившиеся памятники древнецерковной письменности, весь литературно-исторический материал, оставленный членами древней Церкви, необходимо изучить с той подробностью и обстоятельностью, каких требует значение его в целом и отдельных частях.»

Кто они, отцы церкви?

Кто они, отцы церкви и точно ли они придерживались библейских учений? Что должно служить твёрдой основой христианской истины для последователей Иисуса Христа?

Отцы церкви. Защитники библейской истины?

Считаете ли вы себя христианином или нет, их взгляды, возможно, во многом повлияли на ваше представление о Боге, о котором говорится в Библии, об Иисусе, а также о христианстве. Одного из них называли Златоустом, другого - Великим.

Ещё их называют «высшим воплощением жизни Христа». О ком идёт речь? О древних духовных мыслителях, писателях, богословах и философах, под чьим
влиянием в значительной степени сформировалось «христианское» мышление. Речь идёт об отцах церкви.

«Слово Бога - это не только Библия,- заявляет профессор богословия Греческой православной церкви Димитриос Константелос.- Святой дух,
открывающий смысл слова Бога, невозможно приковать к страницам книги».

Что же ещё может служить надёжным источником Божьих откровений? В своей книге «Постижение учений Греческой православной церкви» Константелос
утверждает: «Священные предания и Священное Писание - две стороны одной медали» («Understanding the Greek Orthodox Church»).

Священные предания главным образом основываются на учениях и трудах отцов церкви. Это были выдающиеся богословы и «христианские» философы, жившие во II-V веках н. э.

В какой степени они повлияли на развитие современной «христианской» мысли? Точно ли они придерживались библейских учений? Что должно служить твёрдой основой христианской истины для последователя Иисуса Христа?

Что говорит история?

В середине II века н. э. исповедующие христианство защищали свою веру как от нападок со стороны Рима, так и от различного рода ереси. Однако это была эпоха, когда богословские мнения звучали наперебой.

Религиозные прения по поводу «божественности» Иисуса, а также природы и действия святого духа породили не только интеллектуальные разногласия.

Яростные споры и непримиримые противоречия относительно «христианских» вероучений переместились в сферу политики и культуры, подчас выливаясь в
бунты, восстания, междоусобицы и даже войны.

Историк Пол Джонсон пишет: «[Отступническое] христианство зародилось из хаоса, споров и раскола, что и поныне составляет его суть. […] В районах
центрального и восточного Средиземноморья в I и II веках н. э. появилось бесчисленное множество религиозных идей. Их всячески старались утвердить и
распространить. […] С самого начала существовало множество видов христианства, между которыми было очень мало общего».

В ту эпоху появилось много литераторов и мыслителей, считавших своим долгом дать толкование «христианским» учениям при помощи философских терминов.

Чтобы польстить образованным новообращенным «христианам», эти литераторы-богословы опирались в основном на греческую и иудейскую
литературу.

Начиная со времени Юстина Мученика (примерно 100-165 годы н. э.), писавшего на греческом языке, такие христиане научились особенно изощрённо вплетать в свои учения философское наследие греческой культуры.

Эта тенденция достигла своего апогея в трудах Оригена (примерно 185-254 годы н. э.), греческого философа из Александрии.

В своём сочинении «О началах» Ориген впервые попытался объяснить основные учения «христианского» богословия с точки зрения греческой философии.

Никейский собор (325 год н. э.), целью которого было объяснить и утвердить понятие «божественности» Христа, стал важной вехой, давшей новый толчок
развитию «христианской» догматики.

Никейский собор ознаменовал начало новой эпохи, во время которой всеобщие церковные соборы стремились дать всё более точные определения религиозным догмам.

Писатели и ораторы

Евсевий Кесарийский, чья деятельность относится к периоду первого Никейского собора, был современником и сторонником императора Константина.

Примерно в течение 100 лет после Никейского собора богословы, в основном писавшие на греческом, в ходе долгих и ожесточенных споров сформулировали учение о Троице, которое стало основным учением христианского мира.

Главными участниками Собора были Афанасий, напористый епископ Александрийский, и ещё три церковных представителя из Каппадокии (Малая Азия): Василий Великий, его брат Григорий Нисский и их общий друг Григорий Назианзин.

Писатели и проповедники той эпохи достигали небывалого красноречия. Григорий Назианзин и Иоанн Златоуст (Хризостом), писавшие на греческом,
Амвросий Медиоланский и Августин Гиппонийский, писавшие на латинском, были выдающимися ораторами, мастерски владевшими этим наиболее ценимым и распространённым искусством того времени. Августин тогда был самым авторитетным писателем.

Его богословские сочинения в значительной степени сформировали сегодняшнее «христианское» мышление. Одним из самых выдающихся литераторов того времени был Иероним, благодаря которому с языков оригинала на латинский язык был сделан перевод Библии, известный как Вульгата.

Кирилл Александрийский - отец церкви

Одной из самых скандальных фигур среди отцов церкви был Кирилл Александрийский (примерно 375-444 годы н. э.). Церковный историк Ханс фон
Кампенхаузен описывает его как «догматичного, несдержанного и хитрого человека, упоённого величием своего призвания и чрезвычайно гордившегося
своим саном».

Он также добавляет: «Правильным он признавал только то, что служило утверждению его власти и положения… Его нисколько не смущала собственная
жестокость и беспринципность».

В то время когда Кирилл был епископом в Александрии, в своём соперничестве с епископом Константинопольским он не гнушался ни взятками, ни пасквилями, ни клеветой. Считается, что он причастен к жестокому убийству известной преподавательницы философии Гипатии в 415 году.

О богословских сочинениях Кирилла Кампенхаузен писал: «По инициативе Кирилла вопросы веры стали решаться не исключительно на основании Библии,
а на основании подходящих высказываний или ряда высказываний признанных знаменитостей».

Однако встают важные вопросы: точно ли придерживались Библии отцы церкви? Полностью ли согласуются их учения со Священным Писанием? Можно ли
с уверенностью сказать, что их труды помогают обрести точные знания о Боге?

Учения от Бога или от людей?

В своей недавно вышедшей книге «Эллинизм - основа христианства» митрополит Греческой православной церкви Мефодий Писидийский указал, что
греческая культура и философия послужили основой для современного «христианского» мышления.

В этой книге он однозначно признаёт: «Почти все известные отцы церкви превозносили греческое мировоззрение, заимствовав его из античных
произведений древнегреческой классики и пытаясь с его помощью понять и точно определить христианские истины» («The Hellenic Pedestal of Christianity»).

Например, возьмём идею о том, что Отец, Сын и святой дух представляют Троицу.

Многие отцы церкви после Никейского собора стали горячими приверженцами Троицы. Их труды и толкования сыграли решающую роль в том, что Троица стала ключевым учением христианского мира. Однако говорится ли о Троице в Библии? Нет.

Откуда же взяли отцы церкви это учение? В одном словаре отмечается, что, по мнению многих, Троица - «это ложное учение, заимствованное из языческих религий и привнесённое в христианскую веру» («A Dictionary of Religious Knowledge»).

А в труде «Язычество в нашем христианстве» («The Paganism in Our Christianity») говорится: «Происхождение [Троицы] полностью языческое» (Иоанна 3:16; 14:28).

Или возьмём, к примеру, учение о бессмертии души, согласно которому некая субстанция отделяется от тела человека после его смерти и продолжает жить.

Вновь отцы церкви способствовали тому, чтобы это представление вошло в религию, в которой не было учения о душе, продолжающей жить после смерти человека. В Библии ясно сказано, что душа умирает: «Душа согрешающая, та умрёт» (Иезекииль 18:4).

На чём зиждилась вера отцов церкви в бессмертную душу? В «Новой католической энциклопедии» сказано: «Христианская концепция созданной Богом бесплотной души, вселяющейся в тело при зачатии и делающей человека единым живым существом,- продукт долгих исканий христианской философии.

Лишь под влиянием Оригена идея о бесплотной душе утвердилась на Востоке, а под влиянием Святого Августина - на Западе, а также сформировалось
философское представление о её природе… [Учение Августина]… заимствовало многое (в том числе и изъяны) из неоплатонизма».

В журнале «Presbyterian Life» отмечалось: «Учение о бессмертии души пришло из древнегреческих таинственных культов и позже было развито философом Платоном».

Твёрдое основание христианской истины

Даже после такого краткого обзора исторических сведений об отцах церкви и о происхождении их учений возникает вопрос: стоит ли истинным христианам основывать свою веру на учениях отцов церкви? Что по этому поводу говорится в Библии?

Прежде всего нужно упомянуть, что сам Иисус Христос призывал никого не называть религиозным титулом «отец»: «И отцом себе не называйте никого на
земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Матфея 23:9).

Называть какого-либо религиозного деятеля титулом «отец» противоречит христианским принципам, изложенным в Библии.

Написание Слова Бога было завершено примерно в 98 году н. э. апостолом Иоанном. Поэтому истинным христианам нет необходимости искать в ком-то из
людей источник информации от Бога.

Они считают недопустимым «устранять заповедь Божью преданием» человеческим. Замена Слова Бога человеческими преданиями означает духовную смерть. Иисус предупреждал: «Если слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму» (Матфея 15:6, 14).

Нужен ли христианам какой-то другой источник духовного откровения, кроме Слова Бога, Библии? Нет.

Библейская книга Откровение призывает нас не добавлять ничего к словам Священного Писания: «Если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей» (Откровение 22:18).

Христианская истина заключена в Слове Бога, Библии (Иоанна 17:17; 2 Иоанна 1-4; 2 Тимофею 3:16). И точного понимания этой истины невозможно достичь, изучая философии этого мира.

Говоря о тех, кто пытается объяснить Божье откровение при помощи человеческой мудрости, уместно вспомнить вопросы, заданные апостолом Павлом: «Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Коринфянам 1:20).

Кроме того, собрание истинных христиан есть «столп и утверждение истины» (1 Тимофею 3:15).

Руководящие братья следят за чистотой учений, преподносимых в собрании, не позволяя, чтобы в них проникла какая-нибудь ложь (2 Тимофею 2:15-18, 25).

Также они не допускают, чтобы на собрания влияли лжепророки и «лжеучители, которые вводят пагубные ереси» (2 Петра 2:1).

После смерти апостолов отцы церкви позволили вводящим в заблуждение вдохновлённым словам и «учениям бесовским» укорениться в собрании
христиан (1 Тимофею 4:1).

Последствия такого отступничества сегодня отчётливо видны в христианском мире. Его верования и традиции не имеют ничего общего с библейской истиной.

Отцы-каппадокийцы

«Православная церковь… особенно почитает писателей IV века, в частности тех, кого называют „тремя великими иерархами„ - Григория Назианзина (Богослова), Василия Великого и Иоанна Златоуста»,- отмечает в своих сочинениях монах Каллист. Основывали ли эти отцы церкви свои учения на Священном Писании?

О Василии Великом в книге «Отцы греческой церкви» говорится: «Из его сочинений видно, что он всю жизнь твердо придерживался идей Платона,
Гомера, а также историков и риторов, что неизбежно влияло на стиль его сочинений. […] Василий оставался „греком„» («The Fathers of the Greek Church»).

То же можно сказать и о Григории Назианзине. «По его мнению, лучшее свидетельство победы и превосходства церкви - в полном заимствовании
традиций античной культуры».

Об этих трёх отцах церкви профессор Панагиотис Христу пишет: «Хотя они иногда и предостерегали от увлечения „философиею и пустым обольщением„
[Колоссянам 2:8], чтобы как-то согласовать свои слова с заповедью Нового Завета, в то же время они были поглощены изучением философии и других
подобных дисциплин и даже советовали другим их изучать».

Ясно, что эти церковные учители считали, что для подтверждения их идей, библейских учений недостаточно.

Смотрите полезное видео